Наука существует со дня сотворения мироздания, она прошла различные этапы и дошла до наших дней. Во все времена ученые трудились, проводили различные исследования, и даже под страхом смерти не отступались от своих убеждений. Не случайно в Коране говорится, что «Чернила пера ученого выше крови шахида». Такова оценка науки исламом.
Прекрасным человеком, о котором хочу вам рассказать является ученый-почвовед, к.с.-х.н. (1966), профессор (1971), заместитель директора института агрохимии и почвоведения по научным вопросам в 1968–1979-е годы, а также директор лаборатории рекультивации того же института Мухтар Рзагулу оглы Абдуев, безвременно покинувший нас в расцвете своего научного творчества. Он прожил всего 53 года, но за этот короткий срок написал труды, которые прославили его на весь мир.
Понимающие его и бравшие с него пример люди завидовали ему при жизни, но сильно огорчились, когда его не стало.
С 1976-го года работал над кандидатской диссертацией в институте (аспирантуре) Агрохимии и Почвоведения НАН Азербайджана на тему «Вторичное засоление почвы Нахичеванской мульды (лейкоподобная впадина) и меры борьбы с ним» под руководством вице-президента АН СССР академика Б.Р.Волобуева, к.с.-х.н., старшего научного сотрудника Г.З.Азизова.
Научно исследовательская работа в сфере мелиорации в Нахичевани проводилась впервые. Несмотря на то, что С.А.Захаров, Г.А.Алиев, А.Зейналов, Р.Г.Мамедов и другие проводили до нас различные исследования почвы в Нахичевани, в данных условиях в период стремительного развития мелиорации и водного хозяйства, процесс образования в почвах повторного засоления был впервые исследован и включен в повестку дня. Этот вопрос был вдвойне сложен и для меня. Так как если в различных областях Азербайджана (Миль-Мугань, Карабах, Ширван и др.) на протяжении долгого периода проводились исследования в области мелиорации земель, то в Нахичеванской АР такие исследования проводились впервые. Можно сказать, что найти хоть какую-то информацию касательно этой сферы не представлялось возможным.
Поэтому было очень трудно проводить научно-исследовательскую работу на подвергнувшейся повторному засолению почве села Нехрям Нахичеванской АР и на засоленной продуктами выветривания горы Дуздаг почве Бёюк Дюз. У меня оставалось только два выхода – продолжать работу или отказаться от нее.
В связи с моей темой я начал интересоваться трудами ученых проводивших фундаментальную работу в сфере мелиорации. Ознакомился с работами в этой сфере, проведенными в Узбекистане, Туркменистане, России и других странах. Но результаты этих работ меня не удовлетворили, т.к. не совпадали с моей работой и, следовательно, не удалось воспользоваться такими исследованиями. Несмотря на все трудности, впервые в Нахичеванской АР, я приступил к работе по промывке солончаковых и вторично засоленных почв. В этом деле книги Мухтара Абдуева, можно сказать, стали моими настольными книгами, а проведенные им полевые исследовательские работы превратились в мою ежедневную рабочую программу.
Таким образом, солончаковые и повторно засоленные земли на территории сел Бёюк Дюз, Хокь и Нехрям Нахичеванской АР были промыты и возвращены в посевной оборот. Проделанная работа была завершена благодаря большому труду и поддержке научных деятелей.
Прекрасно помню, как проходило обсуждение моего научного доклада в лаборатории мелиорации земель Института Агрохимии и Почвоведения НАНА.
В обсуждении также принимал участие автор фундаментальных исследовательских работ в 1958–1963- годах по «Агрофизическим особенностям почв Нахичеванской АР и их использованию в сельском хозяйстве» покойный профессор Рафи Мамедов. Когда в ходе доклада я рассказывал об образовании вторичного засоления нахичеванской мульды (лейкоподобная впадина. геол.), причинах его возникновения и мерах борьбы с ним, разгорелся диспут. Ученые проводившие исследования земель Миль-Мугани и Ширвана, не согласившись со мной, запротестовали. Речь шла о закономерном распространении почв в Нахичевани. В особенности они не принимали частое изменение почвенного разреза на коротком расстоянии. В таком случае, было невозможно дать верное пояснение текущих в почве процессов вторичного засоления.
В самый разгар дискуссии, профессор Рафи Мамедов взял слово и со своего места заявил: «Товарищи, мысль аспиранта верна, в его высказываниях нет никакой ошибки. Если в Миль-Муганьской и Ширванской зоне обсуждаемые изменения почвенного разреза продолжаются на протяжении нескольких десятков километров, то в Нахичевани эти изменения наблюдаются на расстоянии в несколько сотен, а то и десятков метров». Таким образом, вмешательство профессора Р.Мамедова спасло меня от прений. Но вопрос этим не был исчерпан.
На следующий день мне объявили, что меня вызывает к себе заместитель директора по научным вопросам Института Агрохимии и Почвоведения. Я был встревожен – неужели я допустить какую-либо ошибку? На следующий день я пришел на прием к заместителю директора, спросил разрешение и вошел к нему в кабинет. Оказалось, что меня вызвал к себе профессор Мухтар Абдуев, которого я знал еще в 1966–1969-е студенческие годы. В те годы, когда я учился на факультете гидромелиорации Азербайджанского Политехнического Института, я знал, что Мухтар муаллим преподает на нашем факультете. В то время не каждый рискнул бы подойти и задать какой-либо вопрос видным ученым, профессорам. Мы издалека им всем завидовали. В этот день я впервые лично встречался с Мухтаром Абдуевым. В разговоре с профессором Абдуевым, о котором я не раз слышал, отвечая на его вопросы, я испытывал небольшое волнение. Мухтар муаллим пригласил меня в свой кабинет и предложил присесть. Но мне было не приемлемо сидеть в присутствии моего учителя – профессора Абдуева. Мухтар муаллим сказал, что мой научный руководитель В.Р. Волобуев попросил его встретиться со мной и дать несколько советов по промывке повторно засоленных земель. Это удивило меня – Вице-президент АН СССР, ученый с мировым именем, академик прислал обычного аспиранта на прием к М.Абдуеву. Что побудило его? Неужели руководство по этой теме было столь затруднительным?
По настоянию профессора Абдуева я присел. Он начал расспрашивать меня, поинтересовался, что я видел, что хотел бы увидеть, и каковы мои цели. Терпеливо выслушав мои ответы, Мухтар муаллим протянул мне несколько книг и сказал: «Прочитайте эти книги, а затем мы продолжим нашу беседу». Интересно было также то, что он дал мне конкретный срок на прочтение этих книг.
Я с интересом прочитал книги, которые получил от профессора Абдуева и получил ответы на многие свои вопросы. Но также у меня возникли и новые вопросы. По возвращению в Баку я, разумеется, встретился с Мухтаром Абдуевым, рассказал ему о прочитанном и о своих рабочих планах на будущее. На этот раз он подарил мне изданную в 1977-м году книгу «Ускоренная мелиорация глинистых солончаков Азербайджана». На второй странице книги я увидел надпись «Аспиранту Аловсату Гулиеву, в знак уважения и с наилучшими пожеланиями».
Сегодня эта книга является самой ценной жемчужиной моей библиотеки.
Так наши отношения переросли в добрую дружественную связь. Я больше не испытывал сложностей, при каждом приезде в Баку я встречался с Мухтаром Абдуевым и рассказывал ему о проделанных работах и полученных результатах.
В самом деле, великие ученые обладают высокими человеческими качествами. Почему то мы начинаем ценить человека только после утраты. Возникает вопрос – за какие человеческие качества мы любим Мухтара Абдуева? Ответ очень прост – он был простым, трудолюбивым деятелем науки, любящим научные исследования, настойчивым человеком, обладателем широкой души и большого интеллекта.
Однажды Мухтар муаллим попросил меня раздобыть ему сигарету. Я не курил и потому не знал где можно было купить сигарет. Знал только, что напротив политехнического института работал магазин. В то время лучшими марками сигарет считались «BT» и «Opal». Купив сигареты, я принес их профессору. Лаборантки профессора, узнав об этом, подняли шумиху. Оказалось, что врачи по состоянию здоровья запретили профессору Абдуеву курить. Я сильно сожалел о своем поступке. Но не выполнить просьбу Мухтара Абдуева я тоже не мог. Я понял, что сигареты нанесут вред здоровью профессора, и потому совершенный поступок сильно беспокоил меня. Прочувствовав ситуацию, Мухтар муаллим сказал лаборанткам: «Аспирант ни в чем не виноват, сигареты он принес по моей просьбе». Но я по сей день не могу простить себе тот проступок.
Научная работа Мухтара Абдуева, его исследования, в особенности труды посвященные промывке почв делювиальной формы засоления, сыграли неоценимую роль в написании моей кандидатской диссертации. Бывают такие работы из 50 страниц которых не воспользоваться и парой строчек. Самая маленькая статья профессора Мухтара Абдуева же напротив, является большим произведением. Каждое его предложение словно целый раздел одной книги. Каждый компетентный, научный, рассудительный труд ученого, основанный на экспериментальных исследованиях, является хроникой маленькой жизни.
Он прожил всего 53 года. Но за этот короткий срок добился таких успехов, которых не достиг ни один ученый. Проделанная работа и исследования самоотверженного ученого настолько содержательны и систематизированы, что прочитав их, начинаешь завидовать великому таланту автора. В то же время человек испытывает гордость за свой народ, который взрастил такого великого и интеллигентного ученого. Несмотря на короткий жизненный путь масштаб его научной работы весьма широк. Словно он прочувствовал брешь в азербайджанской науке мелиорации почв и посвятил всю без остатка жизнь восполнению этой пустоты.
Даже кончина его была образцом ухода из жизни деятеля науки. Фундаментально выполнив часть поставленного перед собой большого научного исследования, стал примером для остальных ученых.
Наверно найдутся те, кто упрекнет меня в излишней эмоциональности, скажут, что я поддался чувствам. Но эти эмоции лишь слабые оттенки осмысленного жизненного пути великого ученого.
Покойтесь с миром о, великий ученый, и пусть земля вам будет пухом Мухтар муаллим. Память о вас навсегда останется в сердцах любящих людей.
Заведующий кафедрой Экологии и ОТП Нахичеванского Государственного Университета, профессор
А.Г.ГУЛИЕВ.
член 4-го межгосударственного правления ЮНЕСКО «Кяриз – древние гидротехнические устройства».
